Выставка продолжает серию виртуальных проектов Галереи Ильи Глазунова, посвященных интерпретации русскими и западноевропейскими художниками текстов Священного Писания и предлагает взглянуть на процесс культурно-художественных контактов между странами Европы и Россией, которые нашли свое отражение в произведениях древнерусской живописи, западноевропейских гравюрах и редких книгах. Новая выставка посвящена изображениям Святых Апостолов и Пророков в коллекции Галереи Ильи Глазунова.

Одной из самых ранних апостольских икон в собрании Галереи Ильи Глазунова является образ “Апостол Петр” (Средняя Русь, вторая половина XVI в.). Апостол Петр до обращения носил имя Симон. Был сыном рыбака Ионы из Вифсаиды Галилейской и братом апостола Андрея Первозванного. Призванный Христом Спасителем за рыбной ловлей на Геннисаретском озере, он всегда выражал особенную преданность и решительность, за что и удостоен был особенного приближения к Господу вместе с апостолами Иаковом и Иоанном Богословом. Он проповедовал Евангелие по берегам Средиземного моря, в Антиохии, в Малой Азии и в Египте, в Греции, в Риме, в Испании, в Карфагене и в Британии. Согласно преданию, апостол Марк написал свое Евангелие для римских христиан со слов апостола Петра. Среди новозаветных священных книг есть два Соборных (окружных) послания апостола Петра. Апостол Петр принял мученическую кончину в Риме в 67 г. н.э.

Икона происходит из Деисусного ряда иконостаса. Его название происходит от греческого “деисис”, то есть “моление, прошение”. Деисус выражал идею заступничества и милосердия. Фигуры святых в этом ряду обращены к центру — сидящему на троне и в славе Христу.

Апостол Петр изображен традиционно: средовек с короткой округлой бородой, волосы и борода с проседью, одет в синий хитон и охристый гиматий и сандалии. Апостол представлен в полный рост, вполоборота к центру Деисуса, в руках держит свиток, как символ данной Богом мудрости. При написании данной иконы мастер использовал небольшое количество пигментов, гармоничность образа достигается ритмом складок, уравновешенностью объемов, пропорциями фигуры. Несколько архаичный силуэт, геометричные линии складок одежд, плавная активная линия рисунка, прозрачные слои темперы, светлый колорит свидетельствуют о работе иконописца среднерусского региона второй половины XVI в.

В XVII – XVIII вв. в отечественном искусстве одновременно развивались два культурных явления. С одной стороны, продолжали существовать художественные и иконописные мастерские, зарождалась культура старообрядчества, которая старалась сохранить все исконные традиции оформления книг и писание ликов, а с другой стороны появилась “новая школа” иконописи, в которой все больше становились очевидными влияния западноевропейских образцов живописи и печатной графики.

Значительная часть иконописцев оставались верными строгому канону и древней технике письма. Замечательным памятником такого рода является икона “Апостол Иоанн Богослов в молчании” (первая половина XVIII в.), представленная в экспозиции “Музей сословий России”.

Апостол Иоанн – любимый ученик Иисуса Христа, написавший Евангелие, ряд соборных посланий и книгу о судьбах мира перед Вторым пришествием Христа – Откровение, или Апокалипсис. До призвания Христом Апостол Иоанн был галилейским рыбаком. Он повсюду сопровождал Иисуса Христа, находился на Голгофе во время его Распятия.

Апостол Иоанн Богослов изображен в розовом хитоне и сине-зеленом гиматии. Левой рукой он указывает на текст открытого Евангелия, пальцы правой руки перекрещены у рта. На плече фигура Ангела (Премудрость Божия). Каждая деталь на этой иконе полна глубокого смысла. Так, рука, поднесенная к устам, напоминает, что истинное общение с Богом возможно только при достижении бесстрастия, внутреннего покоя и тишины, а фигура ангела, написанная над склонившимся в молчании святым, свидетельствует о том, что Бог, а не человек (пророк или апостол) является истинным автором книг, входящих в Священное Писание.

В русском искусстве композиция данного образа известна с XVI в., а в Новое время была особенно любима в старообрядческой среде. Стилистика и отдельные детали говорят о создании иконы в Ярославле в первой половине XVIII в. Ярославские художники часто работали по старообрядческим заказам, а иконы, изображающие апостола и евангелиста Иоанна Богослова, пребывающего в молитвенном молчании, с раскрытым кодексом Евангелия и ангелом-Премудростью за плечом особо почитались старообрядцами.

Икона поражает тонкостью исполнения деталей, простая композиция становится необыкновенно выразительной за счет силуэта, сложного рисунка складок одежд апостола, личного письма, выполненного тонкими охристыми плавями и яркими штрихами пробелов. Гармонию поддерживает изящная поза Ангела Премудрости, его длинная шея и струящиеся складки одеяний.

На Руси иконы писались не только профессиональными художниками. В науке о древнерусском искусстве с недавних пор утвердился такой термин, как “народная икона”, то есть икона, созданная мастером, не получившим профессиональной выучки. Часто таким художником являлся крестьянин или клирик сельского прихода, бравший на себя эту роль, когда было невозможно воспользоваться услугами обученного живописца (например, при бедности храма или дальнем расстоянии от какого-либо художественного центра). Отсутствие “красивости” или “благолепия” искупалось в таких иконах искренностью веры и жизненной наблюдательностью. К народной иконе можно отнести замечательную по своей выразительности и теплоте чувств житийную икону “Пророк Илия в пустыне, с 14 клеймами жития” (конец XVII – начало XVIII вв. Русский Север. Пошехонье (?).

Илия пророк – один из самых почитаемых в христианском мире ветхозаветных пророков, которого на Руси чтили как прорицателя и грозного обличителя идолопоклонства, ему приписывали чудодейственную власть над стихийными силами природы – грозой и тучами, громом и молниями.

В среднике (в центральной части иконы) святой представлен в сложном ракурсе, его фигура развернута вправо, к ворону, несущему ему хлеб и мясо. Средник окружен клеймами – наиболее важными сюжетами из жизни пророка. Они рассказывают о чуде, происшедшем при рождении Ильи (его отец – Савах увидел двух ангелов, пеленавших новорожденного огнем), о воскрешении Ильей сына вдовицы, о низведении пророком огня и воды на землю, о его чудесном вознесении на небо.

Иконы пророка Илии были распространены на Русском Севере, среди них житийные циклы с большим количеством клейм встречаются нечасто. Графичность рисунка, внутренняя экспрессия, органичный набор красок, некоторая наивность и простота письма, художественный язык автора архаичен, образ отличается особой поэтичностью и наивностью, которые были свойственны народным представлениям о святости. Колористическая гамма очень сдержанна, иконописец использовал небольшое количество доступных пигментов и сумел создать красивый гармоничный по цвету образ, построенный на сочетании коричневого, охры, синего и оранжевого. Охристый нимб, украшенный коричневатым узором и “жемчугом” как бы имитирует драгоценный накладной венец. Святой на иконе – не грозный библейский обличитель грешников, а близкий для каждого помощник “в скорби и обстоянии”. Пошехонье, где, предположительно, была написана икона, находилось на стыке художественных культур, поэтому в данной иконе присутствуют признаки новгородского, вологодского и поволжского влияния.

Еще один иконописный образ представляет “Огненное восхождение пророка Илии, с житием и избранными святыми на полях” (середина XIХ в. Палех). Согласно библейскому преданию, за аскетическую жизнь и борьбу с язычеством по окончании земного служения Илья Пророк был взят живым на небо. За ним была прислана огненная колесница, а окружающее ее огненное облако нес ангел. Своему ученику Елисею пророк Илия оставил мантию – милоть – символ пророческого дара. Сцена вознесения Илии пророка символически выражала идею преемственности Ветхого и Нового заветов и носила прообразовательный смысл – образ будущих событий: Вознесения Христа и Богоматери.

Икона “Огненное восхождение Илии пророка, с житием и избранными святыми на полях” из собрания Картинной галереи Ильи Глазунова повествует о нескольких сценах из жизни святого. Композиция огненного восхождения дополнена сценами из жития пророка. Слева – “Илия Пророк в пустыне”, эпизод из жития о том, как он скрывался в пустыне во время трехлетней засухи и ворон приносил ему пищу. Вторая сцена – “Явление Ангела спящему в пустыне Илие” повествует об ангеле, который принес пророку хлеб и воду и возвестил о предстоящей дороге к горе Хорив.

В 40-е гг. XVII в. в России зародилась новая школа иконописных мастеров – Оружейная палата. После присоединения к ней Иконной палаты она приобрела статус первой в Российском государстве художественной школы. Для создания иконописного образа мастера Оружейной палаты использовали образцы древнерусской живописи, созданные в предыдущие периоды, а в случае необходимости проиллюстрировать новые и необычные в обиходе сюжеты прибегали к заимствованию и обращению к гравюрам и печатным изданиям, которые привозились в Россию из Европы.

Одной из удивительных по стилю, колориту и манере письма икон, написанной еще с сохранением традиций, но при этом с использованием нового явления – динамики образа, изображения святого словно в движении, является икона “Пророк Исайя” (середина – третья четверть XVII в. Центральная Россия). По форме и размерам, сложному ракурсу фигуры пророка икона происходит из пророческого ряда иконостаса. Иконография святого традиционна: седовласый старец в хитоне и гиматии, в руках свиток и клещи – атрибут святого из пророческого видения. Ограниченная цветовая палитра с преобладанием охристых, оливковых и синих цветов, моделирование объема охрами и тонированными белилами, характер наложения пробелов, особенности личного письма находятся на стыке художественных культур Поволжья, Владимира и Суздаля второй половины XVII в. В тоже время пышные струящиеся складки одежд в сочетании с архаическими проявлениями стиля и иконографии позволяет сузить датировку до третьей четверти XVII в.

Неизвестный московский изограф первой трети XVIII в., писавший в живоподобной манере, был автором двух икон пророческого чина, изображающих пророков: “Пророк Давид” и “Пророк Даниил” (Первая треть XVIII в. Москва). По иконографии и размеру иконы происходят из пророческого ряда иконостаса. Пророки представлены в рост, вполоборота к центру чина, главной иконой которого был несохранившийся образ Богородицы.

Царь и пророк Давид представлен как седовласый муж с курчавой шапкой волос и небольшой бородой, облаченный в царские ризы, в его руках свиток и Ковчег Завета – главная святыня древнего Израиля, перенесенная им в Иерусалим. Пророк Даниил представлен немолодым человеком, облаченным в богатые одежды. На голове двухцветный мягкой формы головной убор, пророк одет в короткий подпоясанный синий хитон, рубаху, красный плащ, узкие штаны и высокие сапоги. В руках его книга и камень. Изображение камня связано с толкованием Даниилом сна вавилонского царя Навуходоносора, увидевшего во сне камень, сокрушивший золотого идола. В новозаветной традиции видение этого камня истолковывалось как явление в мир Христа, уничтожившего языческое нечестие.

В личном письме художник придерживался принципов “живоподобия” – стилистического направления, сформированного в середине XVII в. в Оружейной палате Московского Кремля. Живоподобие стилистически существенно повлияло на представителей традиционного направления иконописи, как в провинции, так и в Москве, где жили и работали иконописцы, не связанные с Оружейной палатой. Сдержанный колорит, мягкие многослойные плави личного письма, строгость декоративного решения, изящество тонких линий орнамента, сочетание серебра и золота, лепка формы живописными цветовыми пятнами близки московским иконам первой трети XVIII в.

Круг западноевропейских гравюр, которые использовались русскими иконописцами в качестве образцов на рубеже XVII–XVIII вв. и позднее, был достаточно широким. Русские мастера использовали в своих произведениях не только работы западноевропейских художников конца XVI – начала XVII вв., но и графику, выполненную с оригиналов Рубенса и других художников первой половины XVII в. Среди таких “образцовых работ” были и гравюры французского рисовальщика и гравера, одного из наиболее значительных мастеров офорта Жака Калло. В экспозиции “Музей сословий России” представлена серия гравюр “Апостолы” (1631–1632 гг.), исполненная данным мастером.

Главным фактором влияния на новые иконографии были немецкие, или как тогда их называли фряжские, альбомы гравюр и эстампов. Экземпляры гравированных изданий из Европы попадали не только в частные библиотеки светских особ в России, но и в библиотеки при церквях и монастырях. Позднее они также распространились и среди иконописцев.

В своей работе иконописцы часто использовали и прориси с гравюр западноевропейских мастеров, привозившихся в Россию в таких увражах как Библия Пискатора. Такие издания пользовались популярностью, прежде всего, потому, что кроме хорошо известных сюжетов Священного Писания, они содержали и более редкие и мало тиражируемые иконографии.

Одно из таких уникальных голландских изданий – Библия Пискатора 1643 г., – хранится в фондах Галереи Ильи Глазунова. Свое наименование Библия получила при переводе названия издательского дома голландских граверов и картографов Фисшеров (Visscher) в Европе XVII в. Гравированные листы из Библии Пискатора представляют большую редкость и обладают особой ценностью. Подлинных изданий XVII в. сохранилось крайне мало в собраниях отечественных музеев. Образцы 1643 г. хранятся в Государственной Третьяковской галереи и в Галерее Ильи Глазунова, экземпляры 1652 г. и 1674 г. в Историческом музее, 1674 г. в Эрмитаже, XVII в. (точная дата не известна) в ГМИИ им. А.С.Пушкина.

Библия Пискатора содержит множество гравюр, иллюстрирующих образы Святых Апостолов. Среди них можно увидеть как отдельные изображения узнаваемых и устоявшихся иконографий “Святой апостол и евангелист Матфей”, “Святой апостол и евангелист Марк”, “Святой апостол и евангелист Лука” и Святой апостол и евангелист Иоанн”, так и гравюры, повествующие о евангельских событиях. Отдельный раздел Библии Пискатора представляют гравюры к книге “Деяния апостолов” – книге Нового Завета, повествующей о событиях, происходившими вслед за евангельскими.

В области иконографии, начиная с середины XVII в., стало заметно использование в качестве образцов западноевропейских гравюр. Гравюры не только предлагали готовые композиционные схемы, но и помогали передать объем, по-новому показать пространство, распределять светотень. Они фактически служили учебными пособиями, позволявшими осваивать основные приемы новоевропейской живописи. При этом использование русскими иконописцами западноевропейских гравюр совершенно не означало буквальный “дословный” перенос всего сюжета. Русские мастера иконописных дел при копировании нередко видоизменяли оригинал в соответствии со своими навыками и представлениями.

Такой подход к изображению библейских сюжетов привнес ощутимые новшества в традиционное искусство древнерусской живописи и привел к появлению новых иконографических изводов. В письме иконных ликов появилась мягкая светотеневая моделировка, фигуры персонажей часто стали изображаться в движении или в сложных ракурсах, стало ощущаться стремление художников к освоению внутреннего пространства композиции и впечатлению “живоподобия”. Мастера Оружейной палаты, а также иконописцы и художники XVIII – XIX вв. с видимым удовольствием стали выписывали второстепенные когда-то детали: элементы пейзажа, предметы обстановки, даже фактуру и узор тканей на одеждах. Иконам мастеров “новой школы” стала свойственна ювелирная проработка деталей и ликующая праздничность колорита.